Люби меня вечно - Страница 62

— Я что, непонятно выразился? — обратился Лахлан к Сесилу. — Не секрет, что я с ней спал. И теперь об этом знают все, кому надо и кому не надо. Так что выбора нет. Она должна выйти за меня замуж, иначе ей придется всю жизнь расхлебывать последствия…

— Вот именно! — бросил в ответ Сесил. — Она сама шла на это, пусть теперь живет с последствиями своей дури! И пусть считает себя счастливицей, если я найду нищего лорда, который согласится забыть о ее испорченной репутации и женится на ней из-за приданого, которое я дам!

— Ты сделаешь это, хотя наша женитьба положила бы конец скандалу? — ошеломленно спросил Лахлан. Сесил фыркнул.

— Она сама с собой это сделала! Она знала, что я никогда не дам согласия на ее брак с шотландцем! И если она из-за этого людям в глаза смотреть не сможет — будет виновата сама.

— И что ты скажешь, Ким?

— Я… — начала было она. Но отец прервал ее:

— А ее никто не спрашивает! Она поперек моего слова не пойдет! — с уверенностью заявил он. — Знает, что, если это сделает, я от нее отрекусь. А такого скандала уже ничем не замять.

— И тебе тоже, полагаю, — с отвращением заметил Лахлан. — Неужели ты такой дурак, парень? Сесил снова побагровел.

— Единственный дурак тут ты, шотландец. И больше тебе тут делать нечего, так что попрошу тебя уйти.

— Нечего выставлять людей из моего кабинета, Ричарде, — холодно оборвал его Девлин. — Это право я оставляю за собой.

Но Лахлан уже повернулся и, негромко чертыхнувшись, вышел. Глядя на опустевший дверной проем, Кимберли испытала горькое разочарование.

Это было совсем не то, чего она ожидала. Впрочем, она и сама не могла сказать, чего именно ожидала. Она предупреждала Лахлана, что он не будет рад, если женится на ней, — это правда, но она рассчитывала, что он поступит как порядочный человек и все-таки настоит на том, чтобы, несмотря ни на что, жениться на ней. Конечно, он хорошо показал себя. Но все сводилось к одному простому выводу: Лахлан не мог жениться на бесприданнице — стесненные обстоятельства требовали, чтобы он нашел богатую невесту. Если отец от нее отречется, приданого не будет, а оно ему крайне необходимо.

Глава 38

Спускаясь утром к завтраку, Кимберли чувствовала себя совершенно не отдохнувшей. Смешно: до встречи с Лахланом Макгрегором у, нее никогда не было трудностей со сном… Нет, на самом деле это было ничуть не смешно. Этой ночью она не могла пожаловаться на то, что ей мешал заснуть шум за стеной. Ее обуревали мысли, не дававшие забыться.

Можно было, отбросив здравый смысл, рассказать Лахлану, что деньги ее отца не имеют никакого значения, что она не менее богата, а возможно, даже более, чем ее отец, что ее денег хватит на всю его жизнь. Тогда он на ней женится, и она будет точно знать, что он сделал это ради денег, а не потому, что захотел в жены именно ее. Конечно, Кимберли и так это знала, но если не останется ни малейших сомнений, ей будет больно. Больнее, чем сейчас?

Ее терзала мысль, что отцу придется покупать ей мужа, человека, которого она ни разу не видела, а вовсе не то, что Лахлан не хочет на ней жениться! Но если посмотреть с этой точки зрения, в чем же заключается разница? Если она купит Лахлана, рассказав ему о собственном состоянии, то хотя бы будет знать, что получает. А заниматься любовью? С ним это так приятно! Но с кем-то другим… Кимберли содрогнулась при одной только мысли об этом.

Надо сказать ему правду и предоставить самому решать. Если он искал предлога избежать брака с ней, то это ничего не изменит. Он воспользуется новым скандалом: угрозой отца отречься от нее. Или он все-таки на ней женится…

Кимберли решила, что все ему расскажет. И возможность представилась раньше, чем она рассчитывала. Когда она спустилась вниз, Лахлан ждал ее у двери в комнату, где был накрыт завтрак. Подойдя к ней, он взял ее за руку и повел в гостиную, где сейчас никого не было.

Кимберли решила сначала узнать, что он задумал. Он начал сразу же, как только закрыл за ними дверь.

— Мне пришло в голову, Ким, что ты уже совершеннолетняя и можешь выходить замуж и без разрешения своего папеньки.

— Верно, — осторожно ответила она, — но он вчера не шутил, Лахлан. Он действительно отречется от меня, если я выйду замуж без его согласия.

— Не сомневаюсь, хоть и нахожу невероятным и совершенно отвратительным, что отец может быть настолько жесток к своему ребенку.

Она только пожала плечами, давно привыкнув к реакции людей, впервые сталкивавшихся с ее отцом.

— Может быть, тебе станет понятнее, если я расскажу, почему он ненавидит всех шотландцев, — заметила она и коротко рассказала историю отца. — Только на самом деле это все равно совершенно непонятно, правда? — добавила она. — Его предубеждение совершенно нелогично и не поддается объяснению.

— Совсем не важно, почему он такой, — ответил Лахлан. — Если только он не переменится. Мне он не показался человеком, который способен измениться, но я знаю его не так хорошо, как ты.

Кимберли вздохнула.

— Я знаю, что от дурных привычек возможно избавиться, но, боюсь, в его случае это нечто большее. После смерти матери он нашел женщину, на которой хочет жениться — очень хочет, — но это ничуть не изменило его взглядов. Видишь ли, это не просто предубеждение, касающееся шотландцев. Дело в том, что он вообще такой человек. Он всегда был жестким и деспотичным и, по-моему, никогда не менялся. Так что нет, не думаю, чтобы он переменился.

— Так я и понял. Тогда я спрошу тебя, согласна ли ты идти против него и выйти за меня без его благословения? Мне надо было задать тебе этот вопрос еще вчера, но я был слишком зол и потрясен и только думал, как бы мне свернуть шею этому негодяю.