Люби меня вечно - Страница 82

— Ну, посмотрим.

Лахлан похвастался Кимберли:

— Похоже, я отдал ее в сильные руки. Кимберли искоса на него посмотрела:

— Кажется, она с этим не согласна. Лахлан ухмыльнулся.

— Нет, если бы она питала к нему злобу, то сейчас грозилась бы, что вырвет у него из груди сердце. Пройдет какой-нибудь месяц — и она придет меня благодарить.

— Или поклянется, что вырвет твое сердце. Он расхохотался и на глазах у всех присутствующих крепко ее поцеловал. Все снова разразились одобрительными криками. И хотя Кимберли ужасно смутилась, крики присутствующих ее ободрили. По крайней мере остальные Макгрегоры ее приняли. А Несса… Ну, Несса теперь не Макгрегор, а Керн.

День, переполненный событиями и эмоциями, подходил к концу. Кимберли рано отправилась спать. Лахлан распрощался с гостями, чтобы присоединиться к ней, но, вопреки ее ожиданиям, не стал в ту ночь ее любить. Он только обнял ее, прижал к себе и, когда она снова расплакалась, начал шептать на ухо какую-то ласковую чушь. Плакала Кимберли не из-за вещей матери — слезы лились потому, что теперь она уже больше не могла обманывать себя и притворяться, что ее не волнует то, что Лахлан ее не любит. Сердце уже не принадлежало ей: оно целиком перешло во власть мужа.

Глава 50

Примерно неделю спустя к замку подъехали всадники — человек тридцать или сорок, подсчитать было трудно. Поверх теплых курток у всех были перевязи из одинаковой красной с зеленым шотландки. Переехав через подъемный мост с таким видом, словно замок принадлежал им, они выстроились на внутреннем дворе перед главной башней и стали кричать, вызывая старшего Макгрегора.

Лахлан наблюдал за их приближением из окна гостиной со страхом, к которому примешивалась немалая доля раздражения: он решил, что их появлению обязан все той же Нессе. Надо полагать, она в припадке досады отправила им известие — и пусть даже потом раскаялась в содеянном, исправить ничего уже было нельзя. И вот они здесь. Ничего не оставалось, как выйти и заняться ими и, если понадобится, действовать жестко.

Но, распахнув двери, он увидел, что к всадникам приближается Кимберли. Когда они прибыли, она выходила из конюшни и теперь осторожно пробиралась между ними, чтобы попасть в дом, не подозревая, кто именно приехал. Лахлан предпочел бы, чтобы она и дальше оставалась в неведении.

Обхватив Кимберли за талию, он втащил ее в дом и закрыл за ней двери, наказав оставаться внутри.

После слов, прозвучавших как приказ и не сопровождавшихся никакими объяснениями, трудно было ждать, что она послушается, — с ее-то любопытством. Двери за его спиной снова открылись, как раз когда он крикнул:

— Я — Лахлан Макгрегор. Что вам надо? Темноволосый молодой человек, стоявший в середине первого ряда, был, видимо, выбран для ведения переговоров.

— Нам сказали, что у тебя наша сестра. Мы приехали на нее взглянуть.

— Вы все — ее братья? — недоверчиво спросил Лахлан.

— Нет, — ответил говоривший и поднял руку. По этому сигналу вперед выдвинулся один всадник, потом еще один, и еще… В конце концов впереди оказалась чуть ли не половина приехавших.

— О ком они говорят? — прошептала Кимберли за спиной у Лахлана.

— О тебе, милочка, — со вздохом ответил он. — Они все — Макферсоны. — Потом он обратился к предводителю:

— Вы можете ее увидеть, только не вздумайте забрать ее с собой. Теперь она принадлежит Крегоре и мне.

Молодой человек отрывисто кивнул и спешился. Тут Кимберли вышла из-за спины Лахлана, изумленно разглядывая длинный ряд всадников. Те, кто выехал вперед, тоже начали спешиваться. Половина молодых людей были ей примерно ровесниками, остальные — моложе. Самому младшему было около семи.

Ее братья? Кимберли, потрясенная, молча их пересчитала. Их оказалось шестнадцать — шестнадцать копий… Все они обладали явным сходством. У большинства были. точно такие же, как у нее, темно-золотые волосы и темно-зеленые глаза.

Теперь Кимберли поняла, от кого унаследовала свой рост. Не от материнской родни, как она считала прежде. Говоривший за всех был самым старшим и ростом — почти с Лахлана. Еще четверо были такие же высокие, пятеро — почти такие же, а что до младших… Они еще не перестали расти.

Она не могла прийти в себя: росла одна, без братьев и сестер, и вдруг у нее появилось их… больше, чем пальцев на обеих руках. Одна легенда оказалась правдой, а сколько же их еще, рассказываемых об Айене Макферсоне, соответствуют действительности?

— Мы терпением не славимся, Макгрегор, — проговорил один из младших юношей, когда они собрались у дверей. — Когда ты ее приведешь?

Другой подросток ткнул говорившего в бок локтем и кивком головы указал на Кимберли, озорно ей улыбнувшись. Кое-кто засмеялся. Потом они все принялись ей улыбаться и заговорили чуть ли не одновременно."

— А ведь она старше тебя, Айен Один. Похоже, ты больше нами не будешь командовать!

— Тебе все равно вылизывать мне сапоги, Джонни, если мне придет в голову их начистить, — парировал Айен Один, бросая на младшего брата взгляд, обещавший, что сапоги очень скоро потребуют чистки.

Джонни возмущенно взглянул на него, но не успел ответить, как заговорил еще один брат:

— Вам не кажется, что для Макферсон она маловата ростом?

— Она же девушка, дурень, — пояснил еще какой-то брат. — Ей и положено быть крохотной.

— Мне всегда хотелось иметь сестру, — смущенно проговорил рыжеволосый брат.

— У Дональда есть сестра, — напомнил ему один из самых младших, несколько сбитый с толку.

— Но сестра Дональда — не Макферсон, Чарльз, и нам с тобой она не сестра. А эта — Макферсон и принадлежит нам всем, понимаешь?